Вниз я спускался в сумерках. Наезженный за день склон местами превратился в каток. Мои старенькие Атомики с неточенными кантами то и дело подводили, скорость начинала бешенно нарастать и, чтобы не убиться, мне приходилось иногда ложиться на скорости на бок и чесать метров пятьдесят по склону вниз, лыжами вперед. Черт бы побрал мой перфекционизм! Вместо того, чтобы спуститься засветло или съехать на гондоле, я, укатавшийся за день в хлам, еще посидел на самом верху в ресторанчике за кружкой горячего глинтвейна. Перед этим весть день катал, катал, катал. А все желание взять от горы по максимуму. Во второй половине ноги начали сдавать, появилась мышечная боль и усталость. Пару раз летел на скорости через голову. Потом выпил глинтвейна, застабилизировался. Но не проходила боль на обеих голенях, под языками ботинок. Я понимал, что что-то там не так, что я чем-то растираю ноги, но в азарте каталки посмотреть было недосуг.
Ну наконец-то я дочесал до низу. Но это совсем не то место, где я статовал утром и где оставил в комнате возле кассы свои ботинки в рюкзаке! Похоже я попал. Слава богу, вокруг много машин. Черт, из них никто не говорит по-английски, ну а я, соответственно, по-немецки! Избаловала меня Вена, где немецкий практически не нужен. И вот она суровая правда жизни. Аборигены. Знаками показывают, что мне вот по этой дороге, но взять меня с лыжами не могут. Ну что ж, взваливаю лыжи на плечо и вперед. Черт, голени болят все сильнее и сильнее! Но не до этого, надо спешить - а вдруг там в кассах никого уже нет, что мне тогда делать ночью посреди австрийской деревни в полутора часах езды от Вены в мокрой от пота куртке и кандалах-ботинках? Скорее, скорее, не обращая внимание на боль. Сколько я прошел? Километра три, не меньше. При том, что ходьба в горнолыжных ботинках по асфальту - тот еще сахар. В сумерках я заблудился на горе и съехал по самому дальнему спуску, самому дальнему от касс и центрального подъемника. Ну вот, наконец и кассы. За окошками темно, их работа закончилась часа три назад. Стучу в окошко на грани отчаяния. И вот оно чудо - там есть какая-то дежурная, которая жмет на кнопку и открывает мне заветную дверь в камеру хранения.
Когда я снял ботинки, то увидел, что я сдуру наделал. Новые, только что купленные горнолыжные брюки я заправил металической пуговицей-защелкой под носок и под ботинок. Кожа на обеих голенях содрана пуговицами почти до кости. Но сейчас не до страданий по этому поводу, мне еще нужно как-то на поезд в Вену попасть. При том, что я понятия не имею, в каком направлении к нему идти. И кругом темень и спросить не у кого. Привезли меня сюда от поезда на машине, дорогу я не запоминал. По идее надо спускаться по улочкам вниз, в долину. На улицах ни души, все вымерло, все спят. Сбиваясь с дороги попадаю в чей-то двор. Навстречу выходит хозяин. Наконец-то хоть кто-то может мне показать, куда приблизительно нужно идти. Выхожу снова на дорогу и тут мне попадается какой-то запоздалый пацан с коньками (!). Я, как турок, изображаю руками и звуками паровоз и произношу магическое слово "Цуг! Цуг!". То ли мой немецкий так плох, то ли пацан принял меня за инопланетянина, но он упорно отказывается понимать, что я от него хочу. Наконец-то до него доходит, и он показывает мне путь.
Вот и рельсы, я спасен! Наверно. Еще бы хорошо к рельсам и поезд. Нахожу какой-то маленький навес типа наших автобусных остановок на сельских дорогах, только еще в два раза меньше. Жадно поедаю припасенные мандарины, буквально кайфую, но постепенно закрадывается тревожная мысль "неужели это и есть станция, и почему никого нет?". Через пару минут замечаю метрах в трехстах на противоположной стороне путей небольшое освещенное здание и фигурки людей возле него. Иду туда и оказывается, что именно это правильный вокзал и поезд на Вену будет! Теперь уже точно спасен!
В поезде я спал, как убитый, один в купе на тройном мягком сиденье, заведя будильник на мобильном. Вена, U-bahn и "Home, sweet home" - мой отель.
Две следующие недели я ходил по офису с закатанными штанинами, под которыми зияли кровавые раны. Весь офис высказывал мне свои соболезнования, а наиболее сердобольные притаскивали из аптеки всякие заживляющие мази.
PS. Через две недели я снова был на горе на новых, купленных в Вене Фишерах.
PSPS. Травмируюсь я в Вене регулярно. Больше все же на роликах. Австрийцы традиционно шутят о риске для проекта и о том, что видно я так хочу остаться в Вене, что согласен даже на госпиталь. На самом же деле большинство из них катается, и кому, как не им понимать, что это такое. Правда, что такое дорваться до хорошей горы, им понять сложнее. Они этим избалованы с детства.
PSPSPS. Память о той поездке все же осталась. Теперь приходится бинтовать каждый раз голени эластичным бинтом. Иначе растираются до ранок.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
