Спортивные болезни

Ветрозависимость (винсерфинг, кайтинг)
Снеготоксикоз, бугелемия (горные лыжи, сноуборд)
Асфальтовая болезнь (упавший роллер)

А еще?

PS. Мой диагноз:
Вяло текщая бугелемия, переходящая в холодное время года в острый снеготоксикоз. Летом легкая ветрозависимость, порывами переходящая в сильную. В прошлом периодические острые приступы асфальтовой болезни, купированные путем предохранения.

Поезд в никуда

Поезд. Грязное окно с разводами. За окном туман, плотно севший на горы. Дождь.
Дорога назад. Все логично.
Дорога вперед. Горы, укрытые искрящимся снегом. Солнце, мороз, зеленые реки, надежды.
Дорога назад. Пустота.
“Золотая рыбка, сделай так, чтобы у меня все было” – “Мужик, у тебя все было…”
Жизнь выполнила крутой разворот и едет в никуда. Давно едет. Подъем был ярким, стремительным и быстрым. Спуск длинный и мучительный. Былые ценности пугают своей бессмысленностью. И невозвратимостью. Если я завтра умру, то не расстроюсь. Не зачем жить. Для себя скучно. Жизнь по инерции.
“Сьогоднi я купив нове пальто, у ньому можу я втопитися…”
Я свободен. Мне не страшно небытие. Огромный запас нерастраченной любви уходит в пустоту, не принося никому ни вреда, ни пользы.

PS. Дело было давно, ехал из Карпат не солоно хлебавши, тоской за окном навеяло. Вспомнилось почему-то. Наверно потому, что зима скоро

Колыбельная

Кроваво пурпурен закат,
И воздух черчен мелкой сеткой.
Ползучие кошмары спят,
Летучие сидят на ветках.

И смрадный дух гнилых болот
С шипеньем заполняет чащу,
И низких крон давящий гнет,
И трупный запах слаще, слаще.

И вурдалаков пересвист,
И когти, рвущиеся к телу,
Случайной жертвы жуткий визг,
И лужи крови по колено.

И череп хрустнет под ногой -
Белеют мелкие осколки,
Несутся в чаще за тобой
Вмиг сатанеющие волки.

Фосфорицируют глаза,
И вой становится все ближе...
Сгниют останки до утра,
А вурдалаки кровь долижут.

И снова темнота и смрад,
Шипение ползучих тварей,
И упыри во тьме сидят
И из костей похлебку варят.

Кошмары сгинут до утра,
Когда луч света лес разбудит.
Исчезнут упыри и тьма,
Но и тебя уже не будет...

PS. Тоже мое. Баловался. Давно. Очень давно.

Городская булка

Домой ехал в пустом троллейбусе. За окном висела серая мгла, из которой выныривали фары машин. За остановку от моего дома водитель выскочил из троллейбуса, оставив дверь открытой. Вернулся он через несколько минут с двумя городскими булками. Я стоял уже у кабины и видел, как он бросил их в угол у стекла, слышал, как он позвонил другу и сказал "Колян, я купил две городских, батонов ни хуя не было, хватит?". И еще я ощущал тепло нагретой кабины и холод, и сырость, и запах осени из открытой двери. Водитель закрыл дверь и поехал. А я вдруг представил, как он приедет на конечную станцию, пройдет по слякотному, в лужах, двору, зайдет в теплую каптерку, где его уже ждут Толян и Колян. И они будут пить холодную водку, заедая ее докторской колбасой и кабачковой икрой. И будут руками ломать городскую булку, свежую и пахучую. И за окном будет темень и холодно, а им будет тепло и очень вкусно. И я поймал себя на мысли, что я завидую. Я, получающий в десять раз больше, ездящий в командировки в Вену, а на отдых в Грецию, Испанию и Египет, я, который может покупать хоть каждый день самый дорогой марочный коньяк 11-летней выдержки и заедать его красной рыбой.... Наверно это волна из прошлого, когда мы были молодыми, могли пить хоть каждый день без вреда для здоровья и вот так же заедали водку городской булкой, докторской колбасой и кабачковой икрой. И не было в мире вкуснее закуски. И вкуснее всего водка и закуска были именно в теплой каптерке, или деревенской хате в каком-нибудь селе, в которое нас послали для уборки вечно гибнущего урожая. На улице было холодно и противно, а здесь в печи трещали дрова, на столе стояла огромная сковорода с собственоручно пожаренной на сале картошкой. И мы были молодые, дурные, играли в карты, пили водку, играли на гитаре, ржали до упаду друг над другом... И мы не были так одиноки.
Вот же сцука ты, водитель, где ты взялся со своими городскими?! Посланец из прошлого хренов!